Глава девятнадцатая
Всё лето в один день

Никогда не ищите силы, которая сильнее вас,
а ищите добро, которое добрее вас.
Из нартской сказки

Два дня спустя мы стояли втроём возле скалы с каменным лабиринтом. Глеб, Гурий и я. Найти его было не то чтобы сложно – непросто. Гурий держал мой контрабас – он должен был присмотреть за нашими инструментами, пока мы будем отсутствовать. В стране фей время идёт по-другому. Неизвестно сколько времени пройдёт, пока мы будем там. Остаётся только надеяться что не слишком много…
Было ещё раннее утро. Рассвет, как известно, самое лучшее время для подобных операций. Вчера весь день мы читали и перечитывали легенду о Томасе Рифмаче, в надежде, что это поможет. Правда, понятнее от этого не стало. Маги древности любили загадки и метафоры. Любили даже слишком сильно. Кто знает, что было правдой в этой легенде, а что только метафора. Впрочем, так или иначе, я это вскоре узнаю.
Под уздцы Глеб держал сноровистого коня. Стоило воспользоваться «полезным советом» королевы Нимуэ. С моря наползал туман, чуть подсвеченный первыми лучами восходящего солнца.
- Готова? – спросил меня Глеб.
- А куда я денусь, - вздохнула я, скептически рассматривая наскальный рисунок, похожий на чертёж-схему. Кто знает, что ждёт нас с той стороны?
Придерживая одной рукой коня, другую Глеб положил на рисунок. Я поспешила последовать его примеру...
- А элфин тодд диир синдин део кериг ур фферллуриг норн; ос сириаетх эк сафейр туу фейр эклиен мор, некромбор ллин! – одновременно сказали мы.
Кольца выпустили строенные искры, обжигая пальцы. Ничего себе заклинание!
Привычно распавшись на цветовые полосы, как часто это бывает при переходе, мир сложился в бледную картину. Нет, мы не были ещё в Тайной стране, но перед нами расстилалась голая бурая степь, а небо было серым и мрачным, словно вот-вот пойдёт дождь.
Конь нервно фыркал и озирался, недоверчиво переступая копытами. Мне здесь нравилось не больше – нигде не было слышно и видно ничего живого, только ветер бесшумно волновал блёклое полотно травы… Слишком тихо. Когда бывает так тихо, я чувствую себя как в западне.
Далеко на горизонте темнело нечто.
Я поёжилась.
- Теперь уже поздно отступать, - хмуро заметила я.
- Отступать? Мы так долго шли сюда и теперь, наконец, дошли, - покачал головой Глеб. Голос его прозвучал глухо – это место скрадывало звуки. Голоса звучали странно… Это место словно отторгало чужеродные звуки. – И неизвестно, что из этого всего выйдет.
- Рискнём, - вздохнула я, забираясь в седло. Глеб уже успел там устроиться и любезно помог мне.
Не сказать, чтобы конь был в восторге от подобного расклада, но его традиционно никто не спрашивал. Молча – в это мрачном месте совсем не хотелось говорить, мы поскакали в сторону, где на горизонте обозначилась чёрная полоса.
Сколько прошло времени – не знаю. Тут не было никаких ориентиров, но в итоге мы оказались у развилки трёх дорог.
Правая узкая тропа вся поросла колючими зарослями шиповника. Дорога правды, так её называла королева фей. Левая дорога была покрыта таким удивительным песком, что даже издалека было видно, какой он мягкий. Оттуда же шёл умопомрачительный аромат цветов, росших по обочинам. Дорога лжи.
Наш конь было хотел направиться туда, но Глеб властно направил его на среднюю извилистую тропу, змеёй убегавшую к лесу вдалеке. Согласно легенде, именно она вела в королевство эльфов - Тайную страну.
На самом деле это весьма странное ощущение, когда не чувствуешь течения времени. Когда время словно проскальзывает мимо, не задевая тебя. И совершенно непонятно, сколько его проходит – годы или секунды. Шурасик, наверное, выдвинул бы целую теорию, если бы столкнулся на практике с этим явлением. Что-то о зоне перехода из одного времени в другое. Я же могу только удивляться.
Впрочем, это ощущение словно изматывает.
Мы уже подъезжали к лесу, когда справа вдруг возникли две тёмные непонятные фигуры в глухих плащах. На первый взгляд они двигались медленно, но, тем не менее, к нам они приближались заметно быстрее, чем мы сами к лесу.
Как любой маг я сразу ощутила опасность, исходившую от них. Не агрессию, а направленную опасность.
Это было, по меньшей мере, странно...
Когда один из них вскинул руку, я сразу почувствовала волну магии, но ничего изменилось. Во всяком случае так мне сперва показалось.
Конь сделал ещё один шаг и провалился в землю по колено.
Глеб отреагировал первым – он быстро спрыгнул в сторону нападавших и крикнул мне, чтобы я отходила к лесу. Мне пришлось подчиняться. «Ну, мы за это ещё поквитаемся!» - мстительно подумала я.
Конь никак не хотел двигаться с места – земля не пускала его, а на краях этой зыбучей ямы земля снова начала твердеть. Времени оставалось всё меньше. Буркнув заклинание, я выбросила искру.
Вернее попыталась выбросить.
Ничего не изменилось, словно здесь не было никакой магии. Но я же видела, как те двое колдовали! Испробовав ещё несколько разные заклинаний, я окончательно растерялась – не работало ни одно.
Что за чертовщина?!
Нет, я определённо не так умна, как мне хотелось бы, это же элементарно! Раз здесь такая временная сущность, почему здесь не может быть такой же магической? Если считать это место границей, то мы намного ближе к Тайной стране, чем к нашему миру. Значит, здесь действует магия того мира. Вот только как мне её использовать?
Я прикрыла глаза, сосредоточиваясь. Вызвать в памяти видение радужного мира оказалось не слишком сложным, много сложнее было отрешиться от внешнего мира.
Изо рта вырвались резкие непривычные звуки.
Я открыла глаза.
Конь был испуган, но цел.
И тут на меня сверху словно упала бетонная плита, пытаясь прижать к земле. Я не устояла на ногах. Но ощущение этой плиты почти сразу отступило и я, пошатываясь, снова смогла встать.
- Быстрее! – крикнул Глеб, вскакивая в седло и протягивая мне руку. – Я не уверен, что это надолго их задержит!
Я оглянулась назад. Те двое метались вдоль призрачной стены, слабо отсвечивающей фиолетовым.
- Но здесь же не действует магия! – удивилась я, поднимая глаза на Глеба. Он был хмурым и напряжённым. – Привычная магия, - поправилась я.
- Некромагия действует везде, - почти безразличным тоном ответил он, срывая коня с места.
До меня не сразу дошёл смысл его слов...

Конь с трудом миновал три реки с тёплой водой (слава богу, водой, а не кровью), хоть реки эти и стали много шире, чем во времена Лермонта. Впрочем, мы помогали ему с помощью магии.
Вот и «выход».
Словно и правда выход из горы.
А за ним день, яркий, светлый день. За ним – поля и город на горизонте. Хотя, таким ярким этот мир казался только на первый взгляд, но менее притягательным он не выглядел. Ветер доносил оттуда даже не аромат, а намёк на аромат, но запах кружил голову, звал войти в новый мир подобно тому, как звали моряков песни сирен.
Наш конь вырвался из узды и бросился туда, на поля.
Мы уже хотели последовать за ним, когда у моей ноги что-то чирикнуло. Я вскрикнула и отскочила к Глебу (а что вы хотите – нервы!). Бейбарсов прошептал заклинание и на его руке появился световой шар.
У наших ног сидел... Фидо.
- Фидо?! – поразилась я. – Откуда ты здесь?!
Зверёк потерся об мою ногу и, призывно пискнув, поспешил в сторону от выхода в Тайную страну. Он явно опять куда-то нас вёл. Тоже мне собака-поводырь!
- Пойдём за ним? – задала риторический вопрос я, когда мы уже петляли между высоких камней в пещере, которая оказалась много более просторной, чем могло показаться вначале.
Небольшая пещера с низким менгиром посередине возникла неожиданно, словно выпрыгнув из-за поворота.
Возле камня стояли двое. Мужчина и женщина. Женщину я узнала сразу.
- Мама! – крикнула я, бросаясь к ней. И куда делась уже привычная осторожность?
В метре от матери я в нерешительности остановилась, к горлу подкатил комок. Никогда, никогда прежде я не видела её, но – любила. Мама, мама, мамочка!
Мама улыбнулась и подошла ко мне, но улыбнулась несколько напряжённо.
- Я и не думала, что ты станешь такой... – тихо сказала она. – Будешь такой...
- Какой? – напряглась я.
- Взрослой, - улыбнулась мама, откинув волосы со лба точно так же, как всегда делала я. – Странно, правда?
- Может быть, - заметила я.
Это было так странно! Ведь я никогда прежде не видела её. Мне было сложно поверить, что это – моя мать, но как же мне этого хотелось! Как хочется любой сироте, у которой где-то есть родители. На самом-то деле, это так просто: хочется быть нужной. Вне зависимости от ситуаций, просто быть нужной, чувствовать себя живой. Вполне обычное человеческое желание...
Мне так о многом хотелось спросить её, важном и глупом: как они встретились с отцом, как она жила, о чём думала и мечтала, но почему-то вместо всех этих вопросов я задала один совершенно бестактный:
- Почему?
Она поняла меня правильно: почему ты ушла?
- Так было нужно, - вздохнула мама, опуская глаза. – Так было предсказано. И так было, действительно, нужно. Поверь мне, Таня, я... мне совсем не хотелось оставлять тебя этим Дурнёвым... Мы с твоим  отцом приняли решение, я знала ему о том, что мы погибнем от рук Чумы, если хотим дать тебе настоящую защиту – её силу. Ты сама поймёшь, зачем, но не сейчас.
- Есть вещи, которые мы не имеем права говорить, - вступил в разговор дед.
Я оглянулась. Глеб стоял, прислонившись спиной к камню. Он не вмешивался, но был готов действовать в любой момент.
- Здесь своя жизнь и свои законы, очень похожие на земные, но иногда совершенно непонятные, - продолжал Мерлин. – И всё же они действуют, к сожалению. Или к счастью.
- Я не понимаю... – нахмурилась я. Нет, слова-то вполне понятные, вот только...
- С вами не происходило ничего, пока вы шли сюда? – спросил Мерлин.
- На нас напали на границе леса, - заметил Глеб, вступая в разговор. – Две тени.
- Это стражи границы, - кивнул дед. – Они никогда не появятся, если возвращаются жители Тайной страны, но вот уже последние сто лет испытывают всех прочих, достойны ли они войти.
- Но какие шансы могут быть у людей, если в... в Приграничье не действует привычная магия? – удивилась я.
- Шанс есть всегда, - равнодушно пожал плечами Мерлин, а я сразу вспомнила, что он тоже под конец жизни стал тёмным магом. – Если те, кто входят, не владеют навыками Чар – магии эльфов и Тайной страны – они не имеют права видеть нашу обитель. Эльфы считают, что такие люди могут принести с собой только разрушение.
- Но ведь это не всегда так, - упрямо возразила я. – Все люди разные...
- Да, все люди разные. Но большинство из них ещё слишком... люди, - последнее слово он произнёс с лёгким оттенком пренебрежения. – Никто не будет рисковать, давая им призрачные шансы.
- Но ведь это же подло!
- Не подлее, чем уничтожать мирный народ, просто в меру непонимания его.
- И всё-таки...
- Таня, пожалуйста, - остановила меня мама. – Это слишком больная тема для каждого из нас. К тому же у вас не так уж много времени. Хоть вы и не вошли в саму обитель эльфов, но время здесь всё равно обгоняет земное довольно значительно. Пара часов здесь – несколько месяцев там. Поэтому стоит обсудить то, что, действительно важно. То, за чем вы искали нас.
- Проклятие... – вздохнула я.
- Да, - кивнул дед.
Я вкратце рассказала им обо всём, что случилось с нами за последнее время. Мне казалось важным рассказать, где мы искали ответы и что узнали там. Вспомнилось всё – локон, колодец, драконы и даже разлука. О ней пришлось рассказать, хоть и не хотелось.
- Вот, собственно и всё, - закончила я свой рассказ. – Вышло так, что мы многому научились, но так и не смогли ничего понять...
- Я знаю, - кивнула мама. – Вы искали мудрость в разных местах, но так и не нашли её… Так, может быть, вы просто искали не там? Её нужно искать внутри себя – в своём сердце, а не в умах других людей. Конечно, она там тоже есть, но вот верна ли она будет для вас?
- И это всё? – удивилась я.
- Всё, - хмыкнул Мерлин. – Знаете, в чём соль всех средневековых пророчеств, да и вообще всякой помощи разных существ? – я покачала головой. – Герою нельзя давать готовых ответов. Он должен сам понять всё. Рано или поздно. Лучше, конечно, рано. Поэтому и фразы такие путанные, но суть в них есть.
- И вы на этом тоже остановитесь? – насмешливо спросил Глеб.
- Мы можем дать ещё одну подсказку – свою часть истории, которую вы складываете, чтобы избавиться от своего проклятия.
- Мы все во внимании, - ехидно заметил Бейбарсов, скрещивая руки на груди и облокачиваясь о камень.
- Глеб, не надо, - попросила я, подходя к нему. – Возможно, это действительно, будет лучше...
Впрочем. Я и сама была, мягко говоря, разочарованна. Неужели нельзя всё-таки как-то реально помочь?! Почему везде одни загадки? Честно говоря, это больше всего похоже на блуждание в темноте, когда не знаешь, найдёшь ли что-то. Впрочем, даже когда находишь, о смысле того, чего же ты нашёл, можно только догадываться...
- Всё, что мы делали – даже наша с твоим отцом смерть, были нужны именно для того, чтобы вы были вместе, - вздохнула мама. – От этого зависит слишком многое... И ещё больше будет зависеть.
- Я ничего не понимаю, - отчаянно помотала головой я. – Мы думали, что это как-то связано с прошлым, с вами!
- Это связанно с прошлым. С прошлым, которого не было, - туманно ответил дед, а я чуть не застонала от отчаянья. Неужели, мы снова промахнулись и потратили время зря?!
Не слишком уместные мысли при первой встречи с матерью, вы не находите? Только вот я ничего не могла с собой поделать. Весь мир снова и голливудской улыбочкой отправлялся в тартарары и обещал слать письма с птицами.
- Что же это получается?
- Всего лишь неверные выводы, - пожал плечами Мерлин. – Со всеми бывает. Вас эти выводы привели к нам. Мы в свою очередь даём вам очередную подсказку. Как иначе?
- Иначе – сказать правду, - просто ответил Глеб.
- Правду? – разозлился мой новоявленный дед. – А вы так уверены в своей правде?
- Папа, пожалуйста, не надо! – побледнела моя мать.
- Почему же? Они хотят правду – они её получат!
Они ещё некоторое время сверлили друг друга взглядами, словно ведя молчаливый разговор, потом , наконец, Мерлин заговорил.
- Ещё многие века назад тогдашняя королева эльфов предсказала судьбу моей дочери. Она сказала, что моя внучка будет обладать огромной силой, что она полюбит сильного волшебника, некромага, и они изменят то, что должны.
Сердце, словно предчувствуя что-то нехорошее, ныло. Я неосознанно прижалась к Глебу, уже и не желая ничего знать, жалея, что мы вообще пришли сюда. Бейбарсов понимающе кивнул и нашёл мою руку. Он всегда превосходно владел собой.
- Вот только вы никак не желали сходиться, пришлось несколько помочь вам по средствам колдовства, - усмехнулся Мерлин. – Вот и всё. Возможно, конечно, что ваше проклятие – результат наших действий, но я бы поискал в другом направлении…
- Значит, наша любовь... Значит всё это не по-настоящему? – оторопело спросила я, а Глеб только крепко сжал мою руку. Я поймала его взгляд – он вновь наполнялся тёмным разрушительным пламенем. – Это всё только ваша магия?!

Мама не успела ответить – сзади раздался другой голос, холодный и насмешливый.
- Зачем же магия? – Это был мужчина в тёмном, лицо его скрывала ткань, оставляя открытыми только ледяные голубые глаза. Бейбарсов интуитивно отодвинул меня чуть назад, готовый в любую минуту закрыть меня от нового персонажа этого уже совсем не смешного разговора.
Я тоже ощутила силу, огромную странную силу, исходящую от этого человека.
- Зачем всё усложнять? Что такое любовь? Чувство, пускай не объяснимое, но, проведя достаточную подготовку, можно заставить его появиться само собой. Всего лишь: двое встречаются при подходящих условиях...
- Что тебе нужно, Неведомый? – яростно спросил Мерлин. – Тебя сюда не звали!
- Мне? – Я могу поклясться, что его губы изогнулись в насмешливой улыбке, хотя глаза остались неизменными, словно они были не настоящими, а только цветными стёклами. – То же, что и вам, и всем прочим. Мне нужны они.
- Что? – удивился Глеб.
- Ребята, вы до сих пор ничего не понимаете? – впервые искренне удивился тот, кого дед назвал Неведомым. – Это, право же, странно! С вашими-то силами, да и глупостью вы никогда не отличались, даже наоборот, что мешало очень многим!
- Может, вы прекратите играть в общие слова? – разозлился Глеб. – Если хотите что-то сказать, то говорите по делу, а так, вас, действительно, никто не звал.
- Может, и прекращу...
- Пошёл вон! – на Неведомого бросился дед, но того это нисколько не испугало – его от нас отделяла прозрачная завеса.
- Неужели ты, старый дурак, думал, что я приду к вам сам? – спросил Неведомый. – А детишкам давно пора узнать, в какие игры вы тут играете, не хватает правда ещё трёх действующих лиц, но мы сможем это легко исправить...
- Нет! – сдавленно воскликнула мама, на её спокойном лице проступил не просто страх - там была паника. Но Неведомый уже спокойно шептал себе под нос какое-то заклинание.
Буквально через пару секунд пещера осветилась тремя телепортационными вспышками. Рядом с моей матерью материализовался отец. Он ошарашено посмотрел по сторонам, словно пытаясь понять, что случилось, а потом его лицо вытянулось – он понял.
Глеб же напряжённо всматривался в одну из двух старух, появившихся вместе.
Без слов я поняла, что это была Лагнария, ведьма, передавшая ему когда-то свой дар. Она была высокой и худощавой, с тёмными, немного побитыми сединой волосами и измождённым лицом, но сила, как физическая, так и магическая, в неё всё ещё была немалая. На нас, а вернее на Глеба, она смотрела со смесью удивления и презрения.
Рядом с ней стояла Чума.
- Но вот и ладушки, - неожиданно сказал Неведомый, усаживаясь на камень посреди пещеры. – Теперь все в сборе и можно начинать.
- Начинать что? – спросила я, хотя и так догадывалась.
- Как что? Заключительную сцену этой затянувшейся пьесы, - он пожал плечами, окидывая взглядом всех присутствующих. – Пора выбирать.
- Выбирать что? – заинтересовался Глеб. Голос у него был спокойным, но я-то чувствовала, как он был напряжён.
- Сторону, конечно, сторону, - снова пожал плечами Неведомый. – Не думаете же вы, что сможете жить просто так? Все, обладающие хоть мало-мальски весомыми силами, занимают ту или иную сторону, только всякая мелкая шушера думает, что война давно кончилась. А уж тем более, когда ради этих сил развернулась такая сложная игра!
- Вы уже второй раз говорите про игру, может, наконец, вы объясните? – спросила я, опережая Глеба.
- Да на здоровье! – рассмеялся Неведомый. – Всё дело в том, что вся ваша жизнь – тщательно спланированная пьеса, теперь вот она подходит к своему логическому заключению. А вы помолчите! – он сделал движение, словно штопал воздух, и у всех, кроме нас и него, словно склеили губы.
- С чего бы начать? – он явно играл на публику, делал картинные жесты, медленно и со вкусом говорил. – Ну, двадцать один год назад, около того, родился мальчик. На вид совсем обычный, не проявлявший никаких особых магических талантов, так – задатки, - Неведомый выразительно посмотрел на Глеба, Бейбарсов молчал.
– Это, конечно, для всяких заурядных магов он был обычным, - продолжал Неведомый. - Но совсем не для стражей и приближающихся к ним. Мальчик был драконом безымянным, которые существовали ещё во времена первой эпохи. А у драконов этих была особенность, которая неожиданным образом проявилась в будущем, когда драконы стали рождаться в обычных семьях: при рождении сила их покидала, переходя на «хранение» к некому магу в любом из известных и неизвестных миров. Лет через пятнадцать-двадцать сила возвращалась, когда ребёнок был уже достаточно силён, чтобы справиться с этой силой и защищать себя.
- Год спустя родилась девочка, опять же вполне обычная, - Неведомый сделал выразительную паузу. – Если бы она не была внучкой Мерлина, одинаково связанной со всеми стихиями мира – Покорительница стихий. Но некоторые, - Неведомый бросил взгляд на разъярённую Чуму. – Этого, конечно не знали. И эти самые некоторые попытались убить девочку, отнять её силу. Финал этой истории известен всем присутствующим – всё вышло с точностью до наоборот...
Я оторопело смотрела в стену. Покорительница стихий? Неужели, я – Покорительница стихий? Быть того не может! Эти стихийные, Покорители, как часто их называют, – редкость, в пике своего могущества он сравнимы по силе с самыми могущественными стражами.
- Может, может, - кивнул Неведомый. – Через три года после рождения девочки ожидалось появление всем известного Мефодия Буслаева, Повелителя Мрака, потенциального, конечно. Нейтральный Неприкаянный, Светлая Волшебница огромной силы и Повелитель Мрака – жизнь сама уравновешивает расклад сил. Вот так вроде всё хорошо, гладко, но... Думаю, для вас не секрет, что будущее – не написанная книга, а скорее переплетение вероятностей. И именно эти линии говорили, что все трое – невероятно неустойчивы, на них можно повлиять, перетянуть на одну из сторон.
- Но ведь Буслаев готовиться стать Повелителем Мрака? – осторожно спросила я.
- Он был самым устойчивым из троих, потому что родился последним, когда был уже некий предварительный расклад сил, кроме того, за него сразу ухватились – он был единственным, про которого знали все, кому не лень, - пояснил Неведомый. – А мы, признаюсь честно, до его рождения и ряда аномалий в связях мира, тоже не знали про двух других. Только потом начали искать, но они уже начали складывать свои судьбы сами, эти двое, так что момент был упущен, решить (насколько это возможно) за них, мы уже не могли, оставалось устроить хитроумную игру.
И вот каждый начал разыгрывать свою партию, чтобы получить нужный итог. Одна бывшая темная стражница, известная как Чума, и её давняя знакомая, связанная с ней общим полем магии, старая и сильная ведьма Лагнария, конечно, решили перетянуть их на свою сторону. Неприкаянного проще склонить к тьме, и Лагнария берёт его в ученики, он же должен потом переманить девочку. Но это уже доработка по ходу действий, сначала ничего подобного не предполагалось.
Неведомый испытывающе посмотрел нас с Глебом, но так как мы не проявляли никаких бурных реакций, вздохнул и продолжил, словно рассказывал всё для себя.
- В это же время светлые маги – Мерлин и его дочь, стали разворачивать свою игру. В основе их расчёта легла некая ниточка вероятностей, что, когда Волшебница и Неприкаянный встретятся, между ними возникнет определённое чувство. С этой целью он насылали на мальчика сны, подталкивали к тому, чтобы он узнавал всё больше и больше о девочке, не давали ему окончательно раствориться, принять в свою душу мрак некромагии. Расчёт их оказался верным – между парнем и девушкой вспыхнули чувства.
Вот только, наложившись одно на другое, результат оказался не таким, на который рассчитывали тёмные и светлые – небезызвестные Таня и Глеб оказались посередине и никак не хотели перекашиваться в ту или иную сторону. Вот такая забавная история получилась.
- А режиссёром этого исхода были вы, - зло сказал Глеб.
- Конечно, а кто же ещё? – даже удивился Неведомый. – С чего бы нам оставаться в стороне. Мы просчитали, что при таком перемешивании вы станете ни тёмными, ни светлыми – совсем как мы. Кто же откажется заполучить на свою сторону сильного союзника, а тем более двух, связанных чувствами, да ещё такими сильными? Любовь, ненависть - эти главные эмоции человеческого существа способны значительно увеличивать силу...
- И с чего вы решили, что мы примем вашу сторону? – холодно спросила я.
Я сдерживалась – в душе полыхали все чувства.
Никогда не думала, что мною будут играть, что моей жизнью будут играть самые близкие люди. Если бы я знала всё заранее, я бы не поверила, что такое вообще возможно, но сейчас и здесь это казалось даже не возможным, а... естественным... Слишком уж это хорошо всё объясняло.
- А как иначе? – хмыкнул Неведомый. – Вы не тёмные, не светлые, а силы с каждым днём всё больше будут брать своё. Откуда вы знаете, чем это может кончиться?
- Нет, - отчаянно замотала головой я.
Глеб повернулся ко мне, заглянул в глаза, а потом крепко обнял, закрывая от Неприкаянного и остальных.
- Да не пошли бы вы к чёрту? – с тихой яростью сказал он. – Мы обойдёмся без вас. Без вас всех!
- Сами вы не сможете, - спокойно заметил Неведомый, обращаясь на этот раз только ко мне. – Тех, кто отвергает все стороны, начинают преследовать все – светлые, тёмные, мы... К тому же Глеб уже почти Неприкаянный, ты – единственное, что удерживает его от возможности стать собой. Потому он и мучается...
- Не правда, - возразил Бейбарсов. – Я не му...
- Не ври хотя бы себе! – в голосе Неведомого снова послышалась насмешка. – Такая сила, как у тебя или у неё, не живёт просто так – она отчасти сама живое существо, которое диктует некоторые правила и особенности самим своим появлением. Тебе уже нелегко её контролировать, если сила не найдёт пути реализации, то будет мучить тебя, пока не вырвется на свободу. А кто знает, как и когда это случиться? – невозмутимо закончил Неведомый. – При этом может пострадать кто угодно… Любой, кто окажется рядом.
По тому, что Глеб ничего ему не ответил, только глаза запылали ещё сильнее, я поняла, что это так и есть – он уже чувствует гнёт своей силы. Я пока ничего подобного не ощущала, но у меня-то силы появились значительно позже (об этом не говорилось, но было и так понятно).
- Вам остаётся теперь только выбирать, чью сторону вы примете.
- А если не вашу, что тогда? – прищурился Бейбарсов.
- Что ж, пусть так, - нет, Неведомый определённо не был человеком – его ничего не могло взволновать, а все его жесты и эмоции в голосе – не больше че маска, это выдавали глаза. – Жизнь сама уравновешивает всё, наша задача, по крайней мере такая же. Если вы примете другую сторону, то вы не сможете быть вместе.
- Не правда! – поспешно выкрикнула я, смутно чувствуя, что это правда.
- Правда, девочка, - ответил Неведомый. – Жизнь уравновешивает – вас будут раздирать в разные стороны, как это и было предназначено однажды. Буслаев так и останется тёмным, а тебе придётся с ним биться. А вот какую сторону здесь займёт господин Бейбарсов, предположить не берусь – и мы, и Неприкаянные всегда занимались уравновешиванием сил противников. Мы не служим Свету или Тьме, только гармонии, а значит, стороны меняем по мере необходимости.
- Я не буду одним из вас, - твёрдо возразил Глеб, я знала этот взгляд – он теперь будет следовать своему решению из чистого упрямства, чего бы ему это не стоило.
Он посмотрел на меня, я только кивнула. Мне совсем не нужно было с ним говорить, чтоб понять, чего он хочет сейчас.
– Вы просчитались. Вы все, - холодно заметил Неприкаянный. – Мы не будем играть в ваши игры. Мы уходим.
- Глупец, ты не понимаешь! – впервые в голосе Неведомого послышалась паника, настоящая паника, не наигранная, паника, которую я разглядела и в глазах. – Ваши силы...
- Со своими силами и со своими жизнями мы разберёмся сами, - заметил Глеб, и равнодушно повернулся к Неведомому спиной, собираясь покинуть пещеру.
- Таня, постойте! – крикнул Мерлин. Я обернулась. – Он прав: одни вы не сможете...
- Мы хотя бы попробуем, - тихо сказала я, находя глаза родителей.
- Прости, - тихо прошептала мать, слов я не услышала, но поняла по губам. – Удачи! – крикнула она уже громче.
- София, что ты... – начал было дед.
- Нет, отец, пусть они уходят, - возразила мать. – Так будет правильнее – они правы, мы слишком заигрались.
- Как бы то ни было, - холодно заметил Неведомый. – Я вас предупредил, вы сами разрушите свои жизни. Мы ещё встретимся.
- Непременно, - повернулся Бейбарсов. Такого взгляда я бы не пожелала никому, даже Неведомому или Чуме, которая так и не смогла оправиться от чар Неведомого, так же как старуха и отец – они были лишь духами. – Я найду тебя, где бы ты ни был.
- Как будет угодно, - всё так же неэмоционально кивнул Неведомый и запахнулся в плащ – через пару секунд он уже исчез, забрав с собой отца и двух ведьм.
Мы задержались не намного дольше.
Напоследок я оглянулась – мать просто стояла и смотрела нам вслед. У неё были грустные глаза, полные боли и раскаянья, но было уже поздно.
Я улыбнулась ей и поспешила прочь.

Странно, но мне никак не удавалось согреться.
В этом сером безжизненном поле, которым мы шли, чтобы вернуться назад, было холодно, даже очень холодно, но мёрзла я совсем не поэтому, во всяком случае, не только поэтому. В голове было подозрительно мало мыслей, точнее, их практически не было. А на душе было гадко...
Я не почти не говорила, потому что у меня не выходило.
Я никак не могла тогда связать слова, не хотелось даже открывать рот – было так гадко...
Я совершенно не представляла, чему верить, кому…
Что делать, если даже самые близкие, самые родные люди могут поступить так – предать, растоптать? Могу ли я теперь кому-то верить, если мои собственные родители играли моей жизнью так, словно я была только куклой?
Отчаянно хотелось расплакаться тогда, закричать, разбить эту угнетающую тишину, которая не помогала, а только усиливала отчаянье внутри. Никогда бы не подумала, что могу... Что ничего не могу... Что ничего не значу, потому что есть большие, великие цели, а чувства – чувства так, побочный продукт жизни...
Неужели так бывает на самом деле? Неужели так считают все, неужели это нормально: не считаться с чувствами, с душами других? И со своими душами? Неужели всё это ничего не значит, если только удастся оправдаться Целью?
Это так мерзко, так гадко!..
Но почему, объясните мне, почему это никого не удивляет? Почему это считается нормальным, естественным? Почему все лишь берут, но никогда не отдают, не жертвуют? Они говорят, что устали жертвовать собой... Но на самом деле - другими жертвовать легче...
Можно пожертвовать всем – своей жизнью, благами, чувствами ради Цели... Но почему же они все считают, что имеют право жертвовать жизнями и душами других людей?
Неужели это так естественно, не может быть! Нет, не хочу в это верить!
Иначе придётся поверить, что и я однажды стану такой.
Я не хочу… не хочу оправдывать свою подлость, свою душевную мелочность, я не хочу...
Нет, я совсем не желаю, быть такой. Я не хочу оправдываться ни великими, благими целями, ни тем, что так поступают все. Я давно уже доказывала, что я не все – с тех пор, как перестала пытаться стать обычной, влиться в общество… И я не хочу теперь, когда я научилась с этим жить, научилась быть такой, какая я есть, вновь стараться быть такой как все.
Особенно в подобных вещах.
Хочу поступать лучше, правильнее, пусть даже будет тяжелее.
Должен же быть в этом мире циников хоть один идеалист?
Иначе весь наш мир однажды будет похож однажды на этот серый, бездушный мир, на эту степь, раскинувшуюся перед нами. Только здесь будут и люди, но люди такие, как она, степь – пустые, равнодушные, холодные.
Их и так много, слишком много в мире...
Именно эти люди – настоящие зомби, а не те ожившие мертвецы, которых некромаги поднимают из могил. У них в глазах пустота, они живут и не живут одновременно. Когда я вижу таких людей, мне хочется подбежать к ним, крикнуть, чтобы они открыли глаза, очнулись, услышали меня, жизнь... чтобы стали настоящими...
- Мы почти на месте, - тихо сказал Бейбарсов, указывая вперёд. Там прямо в воздухе, словно ножом было вырезано полотно, за которым находился совсем другой мир, яркий, светлый, живой.
Мир, для которого ещё есть надежда...
Возможна... Пока кто-то борется, пока кто-то не смиряется...
Я ничего не ответила, только ускорила шаги, почти побежала – мне так хотелось поскорее вырваться из этого мира, из этого места! Хотелось вдохнуть настоящий, живой воздух, ослепнуть от яркого солнца, оглохнуть от гвалта людских городов...
Мне хотелось шагнуть настоящий, живой мир, мир, который ещё можно спасти…
Если верить...
Дед был прав – пока нас не было, на Англию опустилась осень.
Здесь тоже стало значительно холоднее, море немного штормило, но солнце сияло так ярко, что от него болели глаза, а ветер дышал морем, солью, травами и землёй...
Это было замечательно!
Я в изнеможении опустилась на песок, а по моим щекам уже текли отчаянные, солёные слёзы.
Нет, я совсем не хочу, чтобы этот яркий, живой мир был похож на тот. Я не хочу снова увидеть перед собой мёртвую, серую степь...
Глеб присел рядом – он ничего не говорил, даже не пытался обнять. Сначала мне было обидно, а потом я поняла, что он всё делал правильно – я была неадекватна. Если бы он попытался меня обнять, я бы только оттолкнула его и попыталась сбежать. В тот момент я себя совершенно не контролировала. Я пыталась и никак не могла понять, что же я чувствую на самом деле...
Лишь немного успокоившись, я приблизилась к Глебу.
- Как ты? – тихо спросил он.
- Лучше, - я судорожно выдохнула. – Я просто не могла себе представить, что всё будет так...
- Я тоже, - вздохнул Бейбарсов, обнимая меня. – Да и кто бы подумал?
- Что теперь делать? – спросила я.
- Жить, как жили раньше, - пожал плечами Глеб.
- А получиться? – усомнилась я.
- Ну, если не попробуем – не узнаем, или у тебя есть другие предложения?
- Нет, я просто не знаю, мне кажется, что я ничего не понимаю... Всё словно встало с ног на голову.
- Знаешь, что самое удивительное? – помолчав, спросил Глеб.
- Нет.
- А я даже рад, что так получилось.
- Что?! – поразилась я.
- Они нам преподали один важный урок: не стоит всегда стремиться получить ответы, можно просто жить и верить.
- Можно, но сложно, - улыбнулась я. – Всегда хочется знать ответы... Но всё равно, это то, чего я предполагала меньше всего...
Мы надолго замолчали.
Просто сидели рядом на песке, смотрели на волнующееся море, вдыхали ароматный ветер и думали каждый о своём, а, может быть, об одном и том же...
- Пойдём, - сказал Глеб, поднимаясь. – Нам ещё предстоит найти твоего фаната драконобола, а то придётся жить здесь. А я очень сомневаюсь, что ты будешь в восторге от этого.
- Пойдём, - согласилась я. – Я люблю тебя.
- И я тебя, малышка.